Джон Ноймайер – почетный гражданин Гамбурга

Наследник Нижинского
Ровно три года назад, 7 июня 2007 года, всемирно известному хореографу Джону Ноймайеру (John Neumeier) было присвоено звание почетного гражданина Гамбурга.

Его причисление к этому «ареопагу» выдающихся представителей немецкого общества – таких, как Отто фон Бисмарк, Иоганн Брамс, Гельмут Шмидт и Зигфрид Ленц – шаг не совсем обычный. Ведь американский хореограф – один из очень немногих иностранцев, удостоенных этого звания. В обоснование своего решения городской парламент подчеркнул, что Дж. Ноймайер прославил наш балет и стал послом культуры Гамбурга во всем мире.

В своей благодарственной речи руководитель городской балетной труппы не случайно произнес такие слова: «Гамбург стал главным смыслом моей жизни – как в личном, так и в художественном плане». И действительно, уроженец американского Милуоки (штат Висконсин) связан с нашим городом уже с 1973 года, их любовь взаимна. В 2006 году Ноймайер основал специальный фонд и юридически закрепил за Гамбургом все права на свое творческое наследие: уникальную коллекцию экспонатов по теме балета, в которой объекты искусства дополнены архивом и библиотекой.

Общественный темперамент выдающегося хореографа проявляется и в его беспримерной культуртрегерской деятельности по пропаганде балетного искусства. Проводимые им ежегодно «Балетные мастерские» приближают элитарное искусство к широкой публике. Вершиной сотрудничества Ноймайера с нашим городом стал открытый в 1989 году балетный центр, включающий в себя и школу для талантливой молодежи.

Но, конечно, главная ипостась многогранного «гамбургского американца» – хореография. И почти 40 лет его жизни связаны с нашей балетной труппой. За это время Джон поставил 125 спектаклей. В каждом из них он шел на определенный риск и неизменно побеждал по «гамбургскому счету». Стиль Ноймайера стал одним из символов балета, а его имя – гарантией успеха. Город, на бюджете которого находится театр, финансирует постановки и вправе ожидать отдачи, а ведь балет – это сложное и дорогостоящее дело. Вот некоторые выразительные цифры.

Для каждой репетиции и спектакля сцену заново застилают специальным деревянным покрытием, состоящим из 170 плит размером 1×2 м. Они «посажены» на клейкую ленту, которой за сезон уходит до 60 000 м. Для пошива костюма «Море» в балете «Одиссея» потребовалось более 40 м бархата. Два специалиста- хореолога записывают все движения в балетах Ноймайера специальным языком символов «бенеш». Например, балет «Страсти по Матфею» занимает в такой записи 484 страницы…
Индивидуальный почерк американского хореографа счастливо совпадает с ганзейским стилем: та же открытость миру, новаторство, но всегда – на солидной классической базе. Ведь гамбуржцы в основе своей довольно консервативны. Ноймайер – не революционер, он тяготеет скорее к «неоклассике». Еще в начале своей карьеры молодой хореограф обратил на себя внимание именно новым прочтением «нетленки» – «Ромео и Джульетты», «Щелкунчика», «Лебединого озера».

Последний из перечисленных балетов под названием «Illusionen – wie Schwanensee» остается в репертуаре нашего театра уже 34 года. Ноймайер обогатил шедевр Чайковского и Петипа сценами из жизни покровителя искусств, баварского короля Людвига II. Среди постановок Джона много балетов драматических, сюжетных, выявляющих тесную связь хореографа с мировой литературной традицией. Это «Дама с камелиями» Дюма-сына, чеховская «Чайка», «Смерть в Венеции» Томаса Манна и «Трамвай желание» Теннесси Уильямса.

Однако некоторые балеты Ноймайера – чисто симфонические, в духе хореографии Баланчина, где смысл и образы музыки Баха, Генделя, Моцарта, Малера раскрываются через движение. Пересматривая постановки хореографа, вновь и вновь убеждаешься в том, что балет – это синтез искусств, где на образ, кроме музыки и танца, работают свет, декорации и костюмы, причем зачастую созданные самим маэстро.

Кредо Ноймайера – новый танцевальный язык в структуре больших форм, то есть балетов, заполняющих весь вечер. Его танцовщики поражают глубоким проникновением в образ и технической виртуозностью. В максиме о «танце как зеркале души» постановщик и его исполнители – прямые наследники замечательного танцовщика дягилевской труппы Вацлава Нижинского. Эта личность стала сквозной темой в жизни и искусстве Ноймайера.

11-летним мальчишкой в библиотеке своего родного Милуоки он прочитал книгу о трагической истории чародея танца, и это определило его собственную судьбу. Став хореографом, Джон реконструировал поставленные Нижинским знаменитые балеты «Весна священная» и «Послеполуденный отдых фавна», а затем создал и свою собственную версию «Весны». Показанный в 2000 году драматический балет «Нижинский» стал вершиной творчества Ноймайера. Кроме того, хореограф решил собрать самую полную в мире коллекцию предметов, связанных с жизнью и творчеством великого танцовщика. Неуклонно продвигаясь к этой цели, Ноймайер недавно выкупил у наследников Нижинского 72 его живописные и графические работы и организовал у нас в Kunsthalle выставку, посвященную 100-летнему юбилею русских сезонов в Париже.

Кстати, в творческой судьбе самого хореографа отчетливо просматривается русский след. В 1989 году состоялась премьера балета «Пер Гюнт», музыку к которому написал Альфред Шнитке. В 2003 году гамбуржцы увидели постановку «Preludes CV» на музыку нашей соотечественницы Леры Ауэрбах. Джон побывал со своей труппой на гастролях в Санкт-Петербурге и Москве, дважды получив в России «Золотую маску» за высшие достижения в области балета. А в 2001 году он стал первым западным хореографом после 100-летнего перерыва, который поставил балет на сцене Мариинского театра. Это были «Звуки пустых страниц», посвященные памяти Альфреда Шнитке.

В свои 68 лет Ноймайер – самый возрастной в Германии художественный руководитель балетной труппы. Тем не менее, заменять его в ближайшее время никто не собирается. Принимая во внимание огромный творческий потенциал и отменную форму гамбургского американца, контракт с ним продлили до 2015 года. Пожелаем же Джону Ноймайеру новых свершений, а себе – новой радости встреч с его искусством.

Текст: Наталия Зельбер

Verfasst von:
Maria Stroiakovskaya