По землям Ливонского ордена – Цесис, Валмиера, Вентспилс, Кулдига и Кокнесе

30. Jul, 2011 0 Comments

Во времена Ганзы города-крепости Венден, Виндау, Вольмар, Гольдинген и Кокенхузен были важными транзитными пунктами на пути «из варяг в греки». А как сложились их судьбы в дальнейшем?

Немецкие названия этих древних ганзейских городов сегодня известны, пожалуй, лишь специалистам по Средневековью, да школьникам Прибалтики – из уроков истории.Ныне эти города на территории современной Латвии носят имена Цесис, Валмиера, Вентспилс, Кулдига и Кокнесе. В ХП веке все они находились под властью Ливонского ордена – католической военной организации немецких рыцарей-крестоносцев на землях вендов, куршей, ливов и земгалов. Свою резиденцию магистр Ливонского ордена Волтер фон Плеттенберг поместил именно в Венденском (Цесисском) замке. С XII века Венден входил в Ганзейский союз, являясь одним из главных транзитных пунктов из Европы в Московию, и прежде всего, в Псков и Новгород. Туда везли ткани и сукна, вина и соль, сельдь и изделия из металлов – в частности, иголки для шитья. На Запад же потоком шли меха и кожи, воск, лен и пенька, сало и мед, древесина, смола и деготь, а главное – зерно.

Отношения ганзейцев с новгородцами и псковичами складывались непросто: конфликты из-за несоблюдения условий торговли возникали постоянно. Но если по правилам при их нарушении одним из купцов иск предъявлять следовало только к виновному, то на деле это нередко влекло за собой арест всех немецких купцов и ответные меры по отношению к российским купцам в городах Ганзы. А поскольку ближайшие к Московии ганзейские города находились на территории Ливонии – в частности, Венден, Виндау, Вольмар, Гольдинген и Кокенхузен, куда вести доходили быстрее , чем до Гамбурга или Кёльна, – то комтуры Ливонского ордена подвергали российских негоциантов репрессиям, говоря сегодняшним языком, весьма оперативно.

Конец новгородско-ганзейским отношениям положил в 1494 году царь Иван Третий. По его указу контору Ганзы в Великом Новгороде закрыли, а всех 49 ганзейских купцов, в основном, ливонцев, бросили в острог, и их товары конфисковали. Позиции Ганзы были резко ослаблены. К тому времени, помимо конкуренции со стороны голландцев и англичан, обострились и внутренние противоречия в ганзейском сообществе. В частности, ливонские города, отстранив прочих ганзейцев, остались единственными посредниками в торговле между Западом и Россией. Поэтому после «новгородского демарша» Ивана Третьего Ливония оказалась один на один в состоянии войны с Московией, а Венден с его замком-крепостью стал опорным пунктом немецких рыцарей в сражениях с Великим княжеством Московским.

С переменным успехом война длилась более 80 лет. Завершилась она тем, что в 1577 году войска Ивана Грозного осадили и взяли Венден. Во время штурма защитники крепости взорвали её, а затем с чуством исполненного долга сдались на милость победителей. Те их благородно помиловали, отпустив восвояси, а затем и сами оттуда ушли. Только в результате побед Петра Первого в Северной войне к России по Ништадскому миру отошли Эстляндия и Ливония с их бывшими ганзейскими городами. Бывшими – так как к тому времени Ганза уже прекратила свое существование. Это произошло из-за распада внутренних связей этого союза городов. Ведь у него не было ни общей конституции, ни централизованного управления, ни общей казны, ни объединенного флота. А законы, на которых держалось это сообщество, представляли собой лишь собрание документов, фиксировавших меняющиеся со временем обычаи и прецеденты.

Что касается фон Плеттенберга, то он, будучи искушенным политиком, в важнейшем вопросе все-таки промахнулся. Выступив в ходе Реформации на стороне лютеран, надеясь с их помощью подчинить себе католического архиепископа Риги, он поддержки местного лютеранства не получил (а когда и где любили ренегатов?), вследствие чего решил остаться в лоне католической церкви. В итоге глава Ливонского ордена стал вассалом императора Карла V в ранге всего лишь имперского принца (Reichsfürst). В этом статусе он комфортно прожил аж до 85 лет (редкий случай по тем временам) и в 1535 году тихо скончался в своей резиденции – Венденском замке, где и был похоронен. Здесь же погребены и многие епископы и магистры Ордена.

Ливонской Швейцарией называют сегодня эти живописнейшие холмистые места в долине впадающей в Рижский залив реки Гауи. И красивейшей её частью считается Венден (Цесис) с развалинами замка, дворцом XVIII века и церковью Иоанна Крестителя – базиликой XIII века, второй в Латвии по величине после рижской. И однако же, сегодня этот город – сонная латвийская провинция.

Как, впрочем, и другие, в прошлом шумные, ганзейские города Ливонии – Вольмар (Валмиера), Гольдинген (Кулдига) и Кокенхузен (Кокнесе). А ведь во времена «тоталитарного режима» они на весь СССР славились своей промышленной продукцией. К примеру, валмиерский завод стекловолокна был ведущим в Союзе поставщиком стройматериалов. Действует завод и сейчас, но объемы производства, по сравнению с восьмидесятыми годами прошлого века, значительно упали – границы и таможенные пошлины сильно сказались на его конкурентоспособности.

Похожа и судьба Вентспилса (Виндау), что в устье реки Венты, также впадающей в Рижский залив. Основанный в XIII веке Тевтонским орденом город входил в Ганзу как важный торговый центр. В советские времена незамерзающий порт Вентспилса занимал одно из главных мест в общесоюзной системе экспорта нефтепродуктов. Но после выхода в 1991 году Латвии из состава СССР, правительство РФ все шедшие через Вентспилс объемы нефти переориентировало на порт в Приморске (Ленинградская обл.).

Сегодня Вентспилс выживает, в частности, за счет иностранного туризма. Городские власти всемерно стараются привлечь гостей из Западной Европы, и, прежде всего, из Германии, где еще живы потомки остзейских немцев. В восстановленом замке Ливонского ордена теперь исторический музей, оснащенный по последнему слову техники. Но что интересно: хотя и с Вентспилсом, и с Цесисом тесно связан имя Николая Константиновича Рериха, побывавшего в этих местах в 1903 году и запечатлевшего их на своих холстах, в музеях этих городов упоминаний о замечательном русском художнике, археологе, писателе и философе нет. Единственное в современной Латвии место, где есть небольшая коллекция его полотен – Художественный музей в Риге. Но об этом городе, в прошлом тоже ганзейском, мы расскажем в следующих выпусках нашего журнала.