Наследник экспрессионистов

Текст: Константин Раздорский

Фото: Интернет

18 января Германия отметит столетие со дня рождения выдающегося немецкого писателя Арно Шмидта (Arno Otto Schmidt). Мы тоже не можем пройти мимо этой даты – хотя бы по той причине, что будущий литератор появился на свет в гамбургском районе Хамм.

Говорят, что фамилия Шмидт и ее производные в других языках и странах (Смит, Коваль, Кузнецов и т. д.) – самая распространенная на нашей планете. В этом есть доля правды, поскольку даже мы у себя в СССР знали немало разных Шмидтов – от революционного лейтенанта Петра Петровича до героического полярника Отто Юльевича. Что уж говорить о Германии, где Шмидтов просто пруд пруди. И я нисколько не рискую ошибиться, утверждая, что самый известный из них – конечно, гамбургский Гельмут.

На фоне экс-канцлера писатель Арно Шмидт, безусловно, проигрывает в рейтинге узнаваемости. Однако он «дал литературе и миру гораздо больше, чем многие его современники, которых до сих пор чтут и читают». Это мнение его коллеги по перу – писателя и литературного критика Сергея Никифорова. «Арно Шмидт – не просто значительная фигура в истории немецкой литературы XX века: его называют наследником экспрессионизма. Но он вовсе не привязан к кому-то, он – сам по себе».

В немецкой литературе Шмидт действительно стоит особняком. Автор послесловия к его «Избранным сочинениям», критик Крис Хирте, писал о  последних романах автора, что их время еще не пришло, что они представляют собой «литературные монументы, превосходящие способности современного читателя к пониманию, терпению и расчетам». Из этой формулировки явно следует, что произведения Шмидта, как минимум, не найдут признания у почитательниц творчества Донцовой. Иначе говоря, читать его книги – не всегда удовольствие, но всегда – труд.

В творчестве Шмидта, отмеченном четырьмя литературными премиями, четко прослеживается связь между традиционным повествованием и авангардистским стилем его подачи. Многие произведения написаны от первого лица, что придает им некий исповедальный тон. И это не случайно: в цикле диалогов «Беседы поэтов в Элизиуме» автор сформулировал один из своих творческих принципов, которых будет придерживаться всю жизнь: «Каждое произведение есть, кроме прочего, и добросовестно написанный кусок биографии».

Здесь будет уместно рассказать о жизненном пути писателя. Родители его родом из Нижней Силезии, отец Отто за свою жизнь поменял несколько профессий, а в Гамбурге стал полицейским. По словам самого Арно, в школе он скучал, поскольку читать научился в четыре года, вместе со старшей сестрой Луци, и с ранних лет посвящал книгам большую часть своего времени. Похоже, что именно эта начитанность позволяла ему неплохо учиться и стала фундаментом его незаурядного гуманитарного образования.

После смерти отца мать Клара с двумя детьми покинула Гамбург, вернувшись к родителям в нижнесилезский Лаубан. Арно окончил школу и высшие торговые курсы, а потом безуспешно искал работу: в разгаре был мировой экономический кризис. В 1934 году его приняли стажером на текстильную фабрику, где в итоге он стал бухгалтером по учету продукции. Позже коллеги вспоминали о нем, как о замкнутой, немного чудаковатой личности, у которой был свой мирок, состоящий из книг. Сегодня  такого человека назвали бы «ботаником».

Во время Второй мировой войны Арно служил в Норвегии. В боевых действиях не участвовал, получив назначение в канцелярию  артиллерийской части. В начале 1945 года попросил о переводе на фронт, но вовсе не из патриотических соображений, а лишь для того, чтобы получить полагающийся в таких случаях отпуск: ему надо было помочь жене уехать из Силезии, к которой приближалась Красная Армия. В апреле в бою под Ольденбургом Шмидт попал в плен к англичанам и освободился из лагеря лишь в конце 1945 года.

Несколько послевоенных лет они с женой откровенно бедствовали и не умерли с голоду лишь благодаря посылкам  сестры Арно Луци, которая в 1939 году с мужем-евреем сумела уехать в США. Шмидт часто зарабатывал на жизнь переводами с английского, причем как литературный переводчик был весьма квалифицированным: после его смерти черновики так и не завершенного им перевода джойсовских «Поминок по Финнегану» опубликовали отдельным факсимильным изданием.

В 1947 году Арно решил стать свободным литератором. Как вспоминает Мариус Френцель, писал он уже со времени окончания училища, но его ранние рассказы в псевдоромантическом стиле были довольно слабыми. Видимо, Шмидт сознавал это, так как после войны не попытался публиковать их,  а написал четыре новых рассказа, три из которых в конце 1948 года послал в гамбургское издательство «Rowohlt». Читатели и критики далеко не сразу оценили его творчество, но лед в конце концов тронулся.

Книги Арно Шмидта парадоксальны, для них характерны яркость и виртуозная точность метафор, продуманность кажущегося спонтанным перетекания прозы на поэтический уровень. Автор стремился зафиксировать на бумаге параллельное существование человека в реальности и в мире его фантазий. Он подражал Джойсу в экспериментах с языком, когда слова получали ореолы дополнительных смыслов, вызывающих самые неожиданные ассоциации. Это делало его прозу (особенно позднюю) довольно трудной для восприятия и плохо поддающейся переводу. На русском языке произведения Шмидта стали публиковаться только после его смерти, и чаще всего это были переводы Татьяны Баскаковой.

«Шмидт очень рано получил признание как одна из первостепенных фигур немецкой послевоенной литературы и вместе с тем никогда не был в Германии широко читаемым автором, – пишет она в послесловии к русскому изданию рассказа «Левиафан, или Лучший из миров». – Его популярность далеко уступала популярности Генриха Беля или Гюнтера Грасса. Он относится к той линии наследников экспрессионизма, которая после войны отошла на второй план, но неожиданно нашла продолжение уже в наши дни – и в творчестве Эльфриды Елинек, и особенно у бывшего диссидента из ГДР Райнхарда Йиргля».

Ясно одно: жители Гамбурга вправе гордиться своим земляком. В декабре 2004 года городской Сенат присвоил имя Арно Шмидта площади Hühnerposten перед Центральной библиотекой. И надо признать, что это было очень правильное решение.

Verfasst von:
Maria Stroiakovskaya