Гельмут Шмидт- личности Гамбурга

20. Jan, 2014 0 Comments

Текст: Андрей Нелидов

Поздравляем!

Пять лет до века

Его называют «немецким Черчиллем» – и не столько потому, что оба они возглавляли правительства своих стран, сколько из-за пристрастия того и другого к табаку. И это как раз тот случай, когда медикам остается только разводить руками: при всех своих пагубных привычках сэр Уинстон дожил до 91 года, а Гельмуту Шмидту, по-прежнему дымящему, как паровоз, в декабре исполнилось 95.

Понимая, что дни его катятся к закату, живая гамбургская легенда потихоньку приводит в порядок все свои дела. Среди них есть и международные, причем достаточно важные, чтобы человек в таком возрасте вдруг сорвался с места и полетел неведомо куда. Впрочем, почему «неведомо»? В Россию, например. Шмидт летал туда совсем недавно и даже с Путиным встречался. Понятно, не для того, чтобы с Владимиром Владимировичем лично попрощаться на всякий случай. Специалисты поговаривают, что роль экс-канцлера в освобождении Михаила Ходорковского была не менее важной, чем у Ханса-Дитриха Геншера. Ай да старички-разбойнички!

Но внешний политес необходимо соблюсти. Поэтому Шмидт без труда находит для прессы нужные слова: «Для меня это прощальный визит в Россию, потому что мне сейчас очень трудно стало путешествовать. Но все-таки с соседями надо ведь попрощаться, не так ли? Я уже был у китайцев и в Сингапуре, был в Соединенных Штатах, в Италии, Франции и Великобритании, но поехать еще и сюда для меня было особенно важно. Мы навсегда останемся соседями, к тому же нас связывает судьба. Можно лишь удивляться тому, что ни россияне, ни немцы не испытывают ненависти друг к другу после Второй мировой войны. Я был на ней солдатом и не мог тогда даже мечтать о том, что наши отношения выйдут на такой хороший уровень». Президент России тактично заметил, что именно его высокий гость многое сделал для улучшения этих отношений.

Отметим, что визит Шмидта в Москву состоялся на фоне бурлящего киевского «Евромайдана», и уже самим фактом такой поездки экс-канцлер противопоставил себя ЕС. Но ведь надо же знать нашего Гельмута: ему-то подобные «неувязочки» пофиг. А чтобы всем все стало окончательно ясно, он плеснул бензина в тлеющий костер европейской дипломатии, заявив, что действия руководства Еврокомиссии и Европарламента оставляют желать лучшего. Возможно, что внутренне Путин и был согласен с такой оценкой, но прямота Шмидта поставила президента России в сложное положение, и он был вынужден дипломатично разруливать ситуацию, фактически защитив руководителей ЕС от критики экс-канцлера.

Нетрудно себе представить, как были восприняты слова Шмидта в Брюсселе. Там предпочли бы, чтобы «неудобный пенсионер» поменьше ездил за рубеж и почаще держал свой рот на замке. Однако людьми с таким характером и в таком возрасте невозможно манипулировать, поскольку старикам уже нечего бояться. Впрочем, Брюссель может быть спокоен: экс-канцлер заявил, что визит в Россию был его последней зарубежной поездкой.

Известный своими лаконичными и остроумными высказываниями, Гельмут Шмидт по-прежнему остается одним из самых популярных политиков Германии и настоящим патриотом своего города. Законы федеральной земли Гамбург обычно не позволяют увековечивать имя человека при жизни. Исключений всего два и оба связаны с бывшим канцлером: имя Шмидта с 2003 года носит расположенный в нашем городе университет Бундесвера, а год назад на карте города появилась Helmut-Schmidt-Gymnasium. Она находится в районе, который больше всего пострадал от катастрофического наводнения 1962 года. Тогда гамбургский сенатор по внутренним делам Гельмут Шмидт возглавил спасательные работы, проявив себя талантливым кризисным менеджером.

Исключения в немецком законодательстве крайне редки и могут быть объяснены лишь тем огромным авторитетом, которым экс-канцлер пользуется у нас в Гамбурге. На празднование его 90-летия в числе многих высоких гостей приезжал и бывший госсекретарь США, уроженец баварского Фюрта Генри Киссинджер. Он на пять лет моложе Шмидта, но тогда заявил, что надеется умереть раньше юбиляра, потому что не хочет жить в мире, где уже не будет Гельмута Шмидта. К счастью, это время еще не пришло, и дай Бог, чтобы не приходило подольше.