Текст: Юрий Одессер

Поговорим о женщинах Старого Гамбурга. Какие они были, как одевались, как жили? Конечно, для обстоятельных ответов на эти вопросы нужна не одна страница. Поэтому мы лишь коснемся этой темы. И не забудем, конечно, о любви.

Глазами французов и англичан

Французский дворянин Обри дю Морье видел в женщинах Гамбурга начала XVII века добродетельные и положительные натуры. Они добродушны, готовы не только сострадать, но и помочь. Не очень образованные и не очень духовные, гамбургские женщины обладают естественным практическим умом и способны к обучению. Мужья обеспечивают жизнь всей семьи, не допуская, как правило, жен к делам. Супруги относятся друг к другу без внешних проявлений нежности. Измена карается денежным штрафом, а при ее повторении  нарушителя ставят к позорному столбу (an den Pranger stellen) или даже изгоняют из города.

На матерях держится весь дом, девушки шьют, плетут кружева. Весь их жизненный уклад хорошо отрегулирован, и кокетству здесь нет места. Они не читают романы, не играют в карты и другие азартные игры, что у французских дам – повседневное занятие. Что такое комедии, оперы, балы, ночные сборища, карнавальные удовольствия, здешние дамы не знают. Одеваются они без претензий, выходят на улицу, плотно закутавшись от кончиков пальцев до подбородка, и шагают твердым деловым шагом (почти как немецкие солдаты). Некоторые, правда,  носят золотые цепи и толстые кольца – на всех пальцах. Их скромность переходит все границы и могла бы выглядеть даже смешной, если бы не была просто опасной.

В критических ситуациях –  при пожарах, наводнениях – многие из них не пытаются бежать, а прячутся в своих комнатах. В 1626 году Ратуша была вынуждена издать приказ, предписывающий всем женщинам, девушкам, детям и служанкам при пожарах и других катаклизмах покидать свои дома и опасные улицы. Для непослушных придумали наказание – конфискацию верхней одежды. «Если же верхней одежды немного (читай, под ней ничего нет), то нарушительниц нужно вымазать краской или наказать бичами». На скромниц это подействовало.

Однако уже через пару десятков лет вошли в моду драгоценности и дорогие ткани. Иные невесты оценивали своих женихов по стоимости подаренных им украшений. Из-за этого некоторые молодые люди разорялись и впадали в бедность. Совет города отреагировал запретами – никаких драгоценных камней, шелков, соболей и т.п. Женщинам высшего ранга (женам членов Совета, докторов наук, купцов) разрешалось носить простые золотые и серебяные украшения. Жен служащих ратуши, мастеров-ремесленников – средний класс – отлучили еще и от бархата, атласа, шелка. Третий класс – рабочие, служанки, кормилицы и им подобные – не имели права даже на шелковые шнурки.

Предписание было вывешено на каждом углу и зачитывалось в церквях. Какое-то время оно действовало, но со временем запреты потеряли силу. Когда же через пару лет некоторые члены Совета попытались ввести новый, еще более строгий, закон об ограничениях в одежде, то жены пригрозили им разводом. Даже поговаривали о тайном женском заговоре. Так или иначе, закон не появился. Совет Гамбурга, не подчинявшийся ни императору, ни королям – никому, должен был признать свое поражение от слабого пола. Потому, что в Гамбурге считалось, что основа жизни женщин – не только три К – Кirche, Kinder, Küche, но и еще одна очень важная четвертая К – Kleidung!

Через 100 лет английскому дипломату гамбургские женщины показались тоже добродетельными и внешне вполне привлекательными. Они имеют здоровый цвет лица и хорошо сложены. Дамы любят украшения и не жалеют косметики, пытаясь следовать английской и французской моде, впрочем, часто неудачно. Особенно охотно они носят бриллианты и другие драгоценности, которые совсем недавно могли позволить себе только дамы высшего света. На головах у них накидки или платки – шелковые у светских дам, а у дам среднего сословия – из саржи. Ведь зонты при здешнем ветре легко ломаются.

В помещении они снимают платки, но в церкви остаются с покрытой головой, что подчеркивает их скромность. За ними следуют чистенькие служанки, которые зимой несут медные сосуды с углями (Füerkirke) для согревания ног в церкви. Также модно носить на шее серебряную цепочку со специальной сумочкой для сборника песен – «Buch-Beutel» (Books–Büdel– на платдейч). 

Еще в моде у дам… истерика. Поводом для припадка может быть опрокинутая или  разбитая прислугой чашка, неправильно уложенный парикмахером локон волос, слишком крупно/мелко нарезанные овощи в салате и разные другие «очень важные вещи». Приступы сопровождаются дрожью, закатыванием глаз, учащенным сердцебиением и прочим. Женщины становятся белыми, как мел, или красными, как вареные раки, и крушат все, что попадается им под руки. Лечению болезнь не поддается. Правда, нашелся один капитан по имени Вольф, который вылечил свою жену снадобьем для лошадей. По латыни оно звучит  как scutica,  а в переводе означает просто плетку.

О любви

Казалось бы, о какой любви могла идти речь в Гамбурге – прагматичном городе, живущем консервативными традициями под недремлющим оком строгих религиозных пастырей? Но, наверное, Бог создал любовь одновременно с мужчиной и женщиной. Влюбленные были всегда и везде. Наш город тоже ничуть не хуже Вероны с ее Ромео и Джульеттой.

Это было в 1635 году, во время 30-летней войны, когда войска шведов хозяйничали в Шлезвиге. Один шведский офицер был на постое в графском замке. Молодой человек влюбился в дочь графа, и она не осталась равнодушна к юному красавцу в гвардейской форме. Да, это была любовь! Но их счастье продолжалось недолго. Вскоре  шведы покинули замок. На следующий день, на рассвете, влюбленный офицер вернулся, встретился в условленном месте со своей избранницей и увез ее. На одном коне они стали удаляться от замка.

Пропажу молодой графини заметили. Поднялась тревога. Взбешенный граф-отец пустился в погоню. Преследование длилось целый день, и к вечеру беглецов почти настигли, но… Влюбленные успели добраться до Гамбурга. Они проехали через ворота Steintor непосредственно перед их закрытием на ночь. Остолбеневшая вахта растерянно взирала на шведского офицера, сидевшего на взмыленном скакуне и державшего на руках бледную, как полотно, бесчувственную девушку. Их пропустили и ворота закрыли.

Через несколько минут появились преследователи. Отряд чужих вооруженных всадников ночью доверия не внушал – в город их не впустили. Беглецы проехали по Steinstrasse, чтобы укрыться в Домской церкви. Было известно, что здесь с давних времен предоставляли убежище любому беженцу. Юноша отпустил лошадь и внес в храм свою возлюбленную, которая была без сознания. Но куда идти дальше? Он спустился по первой попавшейся лестнице вниз, в темное помещение, оказавшееся местом захоронения священников и рыцарей.

Что произошло дальше, можно только гадать – ведь свидетелей не было. Описывают случившееся по-разному. Вот, на наш взгляд, наиболее достоверный вариант. Молодой человек опустил девушку на каменную лавку и заснул рядом на полу, сломленный колоссальным напряжением последних суток. Когда наша Джульетта очнулась, то увидела себя в полутемном помещении среди надгробий. У ее ног лежало безжизненное, как ей показалось, тело возлюбленного. И она последовала за ним, возможно, приняв яд. Окончилась трагедия  так же, как у Шекспира. Проснувшись, молодой человек обнаружил бездыханную возлюбленную и тоже принял яд.

Домский собор оставался католическим в протестантском Гамбурге – поэтому туда почти никто не ходил. Ганзейских Ромео и Джульетту обнаружили случайно лишь через несколько месяцев. Провели расследование, опросили редких свидетелей и частично восстановили картину происшедшего. Имен участников трагедии установить уже не удалось. Много лет они так и лежали рядом на каменном выступе в усыпальнице. Она – в дорогом шелковом одеянии, отделанном бархатом, а он – с оружием, в латах, в сапогах со шпорами и в накидке офицера шведской королевской гвардии.

Время как будто не касалось их – с годами останки лишь высохли. Перед рождественскими праздниками любознательные горожане, в основном, конечно, влюбленные, заходили к ним. Для юных ганзеатов и для поэтов они были символом настоящей любви. Захоронили гамбургских Ромео и Джульетту лишь в 1780 году.

До встречи в следующем номере, дорогие читатели.

Verfasst von:
Maria Stroiakovskaya