Гамбургский бунт

Текст: Юрий Одессер
Фото: Интернет

В прошлом номере мы упомянули о волнениях 1410 года, в результате которых была принята первая конституция средневекового города. Расскажем подробнее об этих важнейших событих.

Мятеж назрел

В Средние века нашим городом управлял Совет, обладавший безраздельной авторитарной властью и «отчитывавшийся» только перед Богом. Такую власть он унаследовал от своего предшественника – фактического создателя графского Гамбурга Вирада фон Бойценбурга. Граф Адольф III подписал с ним в 1188 году договор, по которому Вирад создал город на пустом месте. Он не делил свою власть с приглашенными им поселенцами и не отчитывался перед ними.

Помимо вековой традиции, богатые купцы, составлявшие Совет, имели и другие основания руководить городом: по роду занятий они обладали навыками управления и хорошо понимали общегородские интересы, кроме того, они платили большую часть городских налогов.
С другой стороны, средние и мелкие торговцы, а также ремесленники – мясники, пивовары и прочие – несли свой немалый груз налогов, выполняли общественные работы, шли с оружием в руках на войну и рисковали своими жизнями. Поэтому у них была насущная потребность принимать участие в решении политических вопросов, в первую очередь, о взимании налогов и об участии города в войнах.
В конце второй половины XIV века обстановка созрела для взрыва: нависла угроза войны с Данией, начались социальные волнения в соседнем Любеке, набирали силу цеховые организации, объединившие ремесленников и мелких торговцев. Основные события произошли в 1410 году.

В начале мая 1410 года в Гамбурге собрались посланцы ганзейских городов на свой регулярный съезд. В Любеке, где он обычно проводился, царила смута – из ремесленников и мелких торговцев был избран новый Совет, который изгнал членов старого Совета. Делегаты решили вплоть до установления спокойствия в Любеке проводить свои съезды в Гамбурге, которому это было очень выгодно — появился реальный шанс повысить свой статус, став вместо Любека лидером Ганзы.
Не успел, однако, новый порядок войти в силу, как «дьявол разжег в Гамбурге пламя мятежа» так же, как в Любеке. Новый любекский Совет использовал это наилучшим образом. Он срочно созвал в Любеке съезд Ганзы, который восстановил старый порядок.

Стычка на улице и взрыв
Как и нынче, проблема беженцев не раз бывала запальным шнуром для взрыва привычных политических отношений. Ситуация в Гамбурге накалилась, когда в городе появились изгнанные из Любека члены старого гроссбюргерского Совета. Они были тепло приняты гамбургским Советом, но жители буквально кипели от ненависти к ним. Внешне в городе было все спокойно, но скрытое недовольство ждало только повода, чтобы вырваться наружу. И повод представился.
Хайно Бранд, горожанин состоятельный, но не из известных, одолжил значительную сумму денег герцогу Иоанну Саксонскому, который, однако, возвращать долг не торопился. Однажды герцог прибыл по делам в Гамбург и на улице столкнулся с Хайно. Тот напомнил ему о долге и, получив отказ, стал ругаться самыми постыдными словами. Дело дошло до «физических оскорблений». Возмущенный герцог покинул город, написал жалобу в городской Совет и потребовал за нарушение мирных отношений (герцог – лицо официальное) большой денежной компенсации.
Получился международный скандал. Хайно арестовали и препроводили в Винсентурм – самую надежную тюрьму, в которой обычно содержали пойманных пиратов. Отцы города предвидели возможные волнения и поэтому арестованного сопровождали восемь членов Совета. Такой чести, заверяет нас современник, не удостаивался ни один арестант.
Опасения Совета не были напрасными. Лидеры оппозиции использовали в общем-то не столь значительный эпизод с Хайне, чтобы разжечь возмущение среди горожан. В городе начались серъезные волнения. Дело шло к повторению любекского сценария с изгнанием старого Совета.
На грани гражданской войны
Зачинщики смуты предъявили Совету несколько веских обвинений. Прежде всего, нарушено правило, по которому нельзя было арестовать гражданина без решения суда. Попытки Совета утверждать, что он сам издавна является высшей судебной инстанцией, отвергались. То есть предьявлялось требование лишить Совет судебной функции, по сути, отделить суд от исполнительной власти.
Первое требование Совет выполнил незамедлительно: Хайно Бранда, который был уже достаточно наказан за свой небольшой проступок, выпустили на свободу. При этом устроили настоящее представление: восемь членов Совета, которые ранее привели его в тюрьму, сопровождали освобожденного во главе длинной процессии, пройдя с ним по всему городу.
После этого на собрании граждан были выбраны 60 представителей от четырех церковных округов (vier Kirchspielen). Вновь созданный представительный комитет «шестидесяти» представил Совету документ с требованиями.
Это было действительно тяжелое время для Совета Гамбурга. Согласие со всеми требованиями бунтовщиков привело бы, как и в Любеке, к созданию «нового Совета», то есть к потере гроссбюргерами власти. Если бы Совет, наоборот, оказал открытое сопротивление, то это вызвало бы еще большее озлобление толпы с последующей кровопролитной гражданской войной. В обоих вариантах Гамбург ждало неизбежное изгнание из Ганзы, а также наказание императора – объявление вне закона (Reichsacht) и неизбежную потерю свободы и независимости.
В Гамбургском Совете, очевидно, сидели опытные управленцы, которые показали пример классического кризисного менеджмента – при обострении ситуации отступить, дабы остановить эскалацию конфликта и предотвратить кровопролитие, а главное – свой проигрыш. Для успокоения горячих голов они приняли «Рецесс» (предшественник конституции), в котором особенно неприемлемые пункты были сформулированы так, чтобы можно было отказаться от них при разрядке ситуации. Изгнанные из Любека были оставлены в городе, а о любекском новом Совете гамбургский дипломатично промолчал.

В результате гроссбюргеры остались у власти, а народ был уверен в своей победе – ведь Хайно Бранд с триумфом вышел на свободу. 60 депутатов были также удовлетворены. Их основные требования были записаны в «Рецессе»: граждане могут быть арестованы только по решению суда, имеют право влиять на налоговую политику, а также принимать участие в важнейших решениях, связанных с объявлением войны и заключением мира. Напряжение в городе стало спадать.
Поначалу комитет шестидесяти пользовался огромной властью. Например, приходившие депеши Совет передавал ему для принятия решений. Получив решения, Совет отсылал их назад адресату. Впервые в Гамбурге утвердился суверенитет, верховная власть народа.
Однако постепенно Совет стал прибирать власть к рукам. Чтобы обезглавить мятеж, опытные властители города сделали эффективный и коварный ход. Они ввели в Совет лидера народного движения Иоганна Бекерхольта. Через несколько месяцев был спровоцирован скандал. Народного вождя в результате судебного разбирательства обвинили в злоупотреблении властью и вывели из Совета. Более того, когда Бекерхольт позволил себе в резких тонах высказаться о Совете, его изгнали из города. Народ безмолвствовал…
В Гамбурге все успокоилось после того, как Любек был объявлен императором вне закона, и там вернулся к власти старый Совет. Наш город ждала та же участь. Зачинщики волнений прекратили свою деятельность. В 1417 году съезд Ганзы вернул послов Гамбурга и поставил городу ультиматум с требованием отменить «Рецесс», и жители подчинились.

Что осталось после смуты?
После отмены «Рецесс» не умер. Уже в том же столетии его главные положения были возобновлены и даже расширены в новых «Рецессах», а позже вошли в конституцию города. Об этом мы расскажем в следующих номерах.
Что же Хайно Бранд, который оказался инициатором волнений, хотя сам в них не участвовал? Ни о каких преследованиях со стороны Совета не было и речи. Герцог выплатил долг. Более того, Бранд получил известность не только у своих современников, но и у потомков. Больше всего его сограждан впечатлил неслыханный пиетет: Бранда два раза сопровождали восемь сенаторов. Таких почестей не удостаивался никто ни до, ни после Бранда. В честь этого «великого человека» назвали улицу – Brandstwiete (находится напротив здания старой редакции «Der Spiegel»). Так она называется и ныне – через 600 лет.

Verfasst von:
Maria Stroiakovskaya