«Ирония судьбы»

Текст: Вера Таривердиева

Когда колеса коснулись земли, и стюардесса объявила: «Самолет приземлился в Мюнхене», я подпрыгнула в своем кресле, подумав, что меня, как героя «Иронии судьбы», занесло не туда (со мной это однажды случилось). Я громко воскликнула: «Где мы?». Все вокруг засмеялись, все-таки мы приземлились в Гамбурге.
Впервые я оказалась в этом городе вскоре после окончания Третьего конкурса органистов имени Микаэла Таривердиева, на котором выдающийся музыкант и член жюри Мартин Хазельбек высказал показавшуюся мне сначала безумной идею разделить первый тур конкурса между Гамбургом и Москвой. Мне всегда нравились безумные идеи. И мы стали действовать.
Мартин предложил обсудить это с Кнудом Кнудсеном. Он говорил о нем, как о человеке необычном, страстно любящем музыку, помогающем молодым талантам и увлекающемся необычными проектами. Кнуд встречал меня в аэропорту. Я узнала его сразу, не знаю почему. Наверное, потому, что в нем было что-то артистическое… И еще он курил трубку, как Микаэл Леонович. Но это я узнала потом.
А тогда мы отправились в Любек, где Кнуд жил. И я попала в пространство своего любимого Томаса Манна. Я бродила по улочкам Будденброков. Кнуд, сам из подобного семейства, увлекся нашей с Мартином идеей. Мы строили планы. Так начался новый этап нашего «Quo vadis?».
Я сидела дома в Москве за компьютером и писала письмо Кнуду. В этот момент получила сообщение Мартина Хазельбека, в котором он мне коротко, как в телеграмме, писал, что ему стало известно, что Кнуд погиб. Утонул в Южной Африке, куда улетел в отпуск.
Прошло три недели, когда мы узнали подробности о том, как и почему это произошло. С Кнудом случился сердечный приступ, когда он плавал далеко в море. Если бы он был на суше, его бы спасли. Но он был в открытом море. Там он соединился со своей бесконечностью…..

28 февраля 2005 года я впервые переступила порог гостиницы «Мэдисон», прилетев на похороны. Кнуда хоронили на гамбургском кладбище. Была служба. Вернувшись в свой номер в «Мэдисоне», я продолжала думать о Кнуде, о конкурсе в Гамбурге, о том, возможно ли без Кнуда это осуществить. Все – от гостиницы «Мэдисон», с администрацией которой он договорился о поддержке, до мелких деталей организации, – все было в его руках.
Тут я услышала звон колоколов. И подумала, если это голос Михеля, то я буду продолжать. Утром я узнала, что это был голос Михеля. Он был рядом.
Колокола Михеля принесли мне не только весть, что я буду продолжать конкурс в Гамбурге. Этот звон был предвестником обретения города, который я так люблю и которым восхищаюсь, и моих очень близких людей. Лена не могла не случиться в моей жизни. Она именно случилась. Той самой случайностью, которая есть проявление закономерности, и которой мы следуем, иногда (или даже чаще всего) этого не осознавая.
В гостинице «Мэдисон» мне на глаза попался журнал « Bei uns in Hamburg». И я, следуя какому-то порыву, позвонила его главному редактору – Елене Строяковской.
– Я Вера Таривердиева. Вам что-то говорит мое имя? – спросила я.
– Да, говорит, – сказала она.
Вечером мы увиделись впервые. И не расстаемся вот уже много лет.
В лице Лены я обрела не только соратника в осуществлении нашего проекта – конкурса органистов, но и близкого, дорогого мне человека.
Меня «удочерила» семья Елены Строяковской, в которой трое детей и 13 (!!!) внуков. И папа – Давид Зильберман, мой партнер по танго! В 80-90-х в Москве
Лениного папу часто принимали за Микаэла Леоновича – вот вам и «Ирония судьбы» в действии. Давид и правда похож на Микаэла Леоновича. И на моего отца – тоже.
А журнал «Bei uns in Hamburg» стал для меня воротами в этот чудесный город, любовью к которому я обязана в том числе и Лене, потому что составляющая любви и благородного уважения в журнале – главная интонация всех публикаций.

Verfasst von:
Maria Stroiakovskaya