Демократическая революция

Текст: Юрий Одессер

Больше чем за 100 лет до Французской революции Бюргершафт (парламент, представлявший ремесленников и мелких торговцев) в борьбе с Советом Гамбурга одолел его и стал высшей политической силой города.

Олигархи и демократы
Победа протестантизма в нашем городе (начало XVI века) сопровождалась изменением его политической системы. При этом появились пока лишь зачатки демократии. Новый орган, коллегия Оберальтен, отнюдь не стоял в оппозиции к правительству – Совету. Когда освобождалось место в этой коллегии, ее члены сами находили нового претендента (кооптировали) из той же среды – крупных купцов и высшего духовенства – что и Совет. Да и входили в него старцы «Überalte», отвергавшие любые новшества, в том числе – участие большинства горожан в управлении. Коллегия Оберальтен плотно сотрудничала с Советом, образуя с ним олигархический правящий клан, доминировавший в политической жизни.

Paul Amsinck

Dietmar Koel

Мы уже отмечали, что в 1500 году в Гамбурге на 70 тысяч населения приходилось всего 300 граждан. Только они были представлены в Бюргершафте. Однако к 1700 году на принятие решений Бюргершафта могли оказывать влияние примерно 2/3 взрослого мужского населения города, в частности – через выборные коллегии.
Между Советом и Бюргершафтом тлел конфликт, временами принимавший острые формы. В Бюргершафте господствовало представление, что Совет получает полномочия на власть от граждан, а Бюргершафт должен контролировать его. Совет, однако, претендовал на власть, данную ему милостью божьей, а также кайзером. Поэтому Совет считал, что несет ответственность только перед ними, как это происходит у королей и феодалов. То есть столкнулись два представления о власти – демократическое, основанное на конституции (Рецессе), и олигархически-аристократическое.
Бюргершафт не боролся за изменение порядка выборов в Совет или в коллегию Оберальтен. Он выступал против господствовавшей в Совете коррупции, семейственности, а также против систематического урезания прав Бюргершафта. В 1663 году, например, каждый из четырех бургомистров и тридцати членов Совета получил свою должность благодаря протекции родственников в высших коллегиях («по блату»). Похожая ситуация была и при назначении членов в коллегию Оберальтен.
Бюргершафт претендовал лишь на право отвергать уже избранного Советом нового кандидата, или критиковать конкретный закон, конкретное решение Совета. В течение всего XVII века накал борьбы нарастал. Своей высшей точки он достиг, когда в начале 80-х годов народную партию возглавили два выдающихся лидера: Иероним Снитгер (Hieronymus Snitger), состоятельный наследственный купец, и Корд Ястрам (Cord Jastram), красильщик по профессии, ставший судовладельцем.

Hieronymus Snitger

Оба они обладали всеми качествами политиков и народных лидеров: прекрасные ораторы, способные убедить аудиторию, контактные, щедрые, не боящиеся риска. Им противостоял бургомистр Генрих Мойрер (Heinrich Meurer). Этот прямой до грубости человек, сноб, не привыкший скрывать свое высокомерие, пользовался у населения дурной славой. Горожане были в восторге, когда его, обвинив в предательстве и сговоре с иностранцами, сняли с должности и оштрафовали на огромную сумму – 50 тысяч рейхсталеров. В 1684 году Мойрер бежал в Целле под покровительство герцога Брауншвейга и Люнебурга. Там он стал готовиться к возвращению в Гамбург.
Бегство Мойрера было переломным моментом. После него почти 20 лет в политической жизни городе преобладала то одна, то другая сторона, а при их равновесии господствовал хаос. Это время называют «смутой Снитгера-Ястрама» («Snitger-Jastram’schen Wirren»). Поначалу Бюргершафт стал верховной властью, главной политической силой города. Он получил право контролировать деятельность Совета во всех вопросах, включая такие щепетильные, как управление городским имуществом. Совет, после чистки его состава и назначения нового бургомистра, оказался в подчиненном положении. Его функции и авторитет были сведены к минимуму.

Cord Jastram

Два народных лидера, ставшие фактическими правителями Гамбурга, много делали для укрепления свих позиций. Только благодаря их содействию в 1685 году – через 60 лет после его образования – был признан округ Neustadt (Kirchspiel St. Michaelis), наравне с традиционными четырьмя округами. Представители нового округа были введены во все коллегии, а также в Бюргершафт. Поэтому в Neustadt’e оба народных лидера получили наибольшую поддержку.
Снитгер и Ястрам не ограничивались только политической борьбой, они проводили также важные изменения в жизни города. Ястрам после большого пожара ввел страхование жизни и здоровья, доступное широким слоям населения. Снитгер, чтобы уменьшить налоговое бремя, узаконил продажу высших административных должностей (раньше это неофициально делал Совет). Благодаря этому было получено за полтора года 225 000 рейхсталеров, что увеличило годовой доход города примерно на 10%.
Снитгер и Ястрам пользовались полным доверием и всеобщей любовью горожан, которые считали их прямо-таки народными спасителями.
Как в кино
Император Леопольд I был возмущен. Ему был нужен спокойный Гамбург, безотказно работающий торговый центр. Для этого в городе должна быть традиционная, хорошо зарекомендовавшая себя, система управления с неограниченной властью Совета. Через своего представителя, герцога Брауншвейга и Люнебурга, он потребовал арестовать и выслать к нему Снитгера.
Получив отказ, герцог начал действовать весьма решительно. На контролируемой им территории арестовали гамбуржцев с их имуществом и товарами и конфисковали их почту. В некоторые принадлежавшие Гамбургу деревни к югу от Эльбы были даже введены войска. Таким образом торговые пути в Брауншвейг и Лейпциг оказались заблокированы. Однако репрессии вызвали возмущение горожан.
Дальнейшие события напоминают приключения «Трех мушкетеров» – они происходили как раз во времена, описанные Дюма. В штабе герцога в Целле после очередного отказа гамбуржцев арестовать и выдать Снитгера, было решено похитить народного трибуна. Когда тот с женой 19 марта 1685 года возвращался в коляске из своего загородного дома в Хаме, на него напали вооруженные всадники. Связали, бросили в повозку, увезли.
Эту сцену случайно увидела одна пожилая дама. Она рассказала об этом стражникам при городских воротах Штайнтор. Сообщение вызвало взрыв негодования всего города. Люди как в забытьи мчались к ратуше в домашних тапках, пижамах и ночных колпаках, но с саблями, шпагами или просто с палками в руках. Была объявлена награда 1000 рейхсталеров тем, кто поймает похитителей. Все, кто имел коня, бросились в погоню. Обыскали датское посольство. Родственников Мойрера, которого посчитали заказчиком похищения, взяли в заложники.
Славный драгун Эберранк со товарищи настиг разбойников на переправе. Окруженный похитителями Снитгер лежал на берегу с кляпом во рту. Жена была рядом. Паром, пришедший с противоположной стороны, уже причаливал, когда появились спасители.
Возвращение Снитгера было триумфальным и походил на библейскую сцену въезда Иисуса Христа на осле в Иерусалим, а «массовки» были, как в дорогих голливудских фильмах. Вдоль пути, по которому двигалась процессия, стояли ряды горожан всех сословий. Дорога была усыпана весенними цветами, и, как в свое время на Иисуса, на коляску с освобожденным сыпались библейские миртовые ветви и апельсины.
Всю ночь город был освещен. На базарных площадях горели праздничные костры. Люди пели, танцевали и пили от радости. Ястрам выдал участвовавшим в освобождении горожанам по пятьсот талеров. Народ потребовал казни главного похитителя и трех его помощников, что и было совершено без суда. Позже были обезглавлены еще шесть «помощников помощников» («Helfershelfer»), то есть люди почти случайные.

После чудесного освобождения Снитгер и Ястрам сформировали из членов Бюргершафта комитет из 30 человек, который стал руководящим органом города.
Однако в результате Гамбург оказался в критическом положении. Император Леопольд за казнь без суда наложил на город большой денежный штраф и потребовал восстановления в должности бывшего бургомистра Мойрера. Герцог Люнебурга был готов к вторжению в Гамбург. В этой ситуации посол датского короля стал убеждать Снитгера в искреннем желании датчан помочь Гамбургу и взять на себя его защиту. Снитгер и Ястрам доверились обещаниям датчан, хотя и знали, что только за последние 100 лет Дания пять раз пыталась подчинить Гамбург с помощью военной силы.
О дальнейших событиях мы поговорим в следующем номере.

Verfasst von:
Maria Stroiakovskaya