«Кажется, Эстер». Катя Петровская написала книгу о Холокосте

Текст: Олеся Орлова

О Холокосте написано много. Так много, что порой кажется, о нем уже трудно сказать что-то еще. Но о нем по-прежнему говорят – историки, политики, публицисты. Заглянув в Википедию, можно узнать о Холокосте все – в узком и широком смысле – цифры, даты, его исторический и даже лингвистический контекст. Можно прочесть и о тех, кто отрицает Холокост, игнорируя, по мнению специалистов, научные методы исследования ради пропаганды антисемистских и неонацистских взглядов.

Украинско-немецкая писательница Катя Петровская тоже написала о Холокосте книгу – «Vielleicht Esther». Но написала не в широком и не в узком смысле энциклопедий и учебников, а в том, который был близок ей. Книга состоит из нескольких новелл, повествующих о судьбах членов Катиной семьи. Семейная история, а точнее, истории, через которые показаны события ХХ века. Здесь рассказано и о прадеде Кати, обучавшем в 1916 году в Киеве глухонемых учеников, и о прабабушке, убитой в 1941 году в Бабьем Яру. О ней известно только то, что ее звали Эстер. Но даже это – не точно. Отсюда и название книги – «Кажется, Эстер».

Книгу «Кажется, Эстер» Катя написала по-немецки. Петровская, которая живет в Берлине уже 17 лет, все еще считает себя «несовершеннолетней» в немецком. Сама писательница говорит, что в ее книге все правда, кроме немецкого языка, который она считает по сути самостоятельным персонажем ее новелл. Некоторые тексты «написались» на немецком сразу, какие-то новеллы Катя начала писать на русском, и они «переворачивались» на немецкий потом.

Писать на неродном языке она решила не только потому, что ей хотелось поделиться с друзьями в Германии. В первую очередь немецкий дал ей возможность отстраниться от прошлого ее семьи и рассказать «собственную» историю, как если бы она была вовсе не ее. Не от лица потомков-жертв или народа-победителя, а как человек вне исторического контекста: ведь Эстер могла бы быть и не ее прабабушкой, а сама Катя могла бы родиться и в другой семье.

В книгу вошли истории нескольких поколений родственников Петровской, которые учили немых детей говорить. Немецкий, на котором Катя писала книгу, обязанный своему названию слову «немой», стал для нее по сути способом выйти из ее собственной немоты, возможностью быть услышанной. Wer gehört wird, gehört dazu – в этой фразе из книги отражается и поиск Катей ее собственной идентичности. «Кто услышан, тот и принят».

А приняла «Vielleicht Esther» немецкая публика, к большому удивлению самой писательницы, громкими овациями. Изначально написанная для нескольких друзей книга получила признание миллионов, после того как в 2013 году Петровская победила с отрывком из «Кажется, Эстер» (на тот момент еще не опубликованной) в конкурсе на приз имени Ингеборг Бахман – одной из самых престижных наград в Германии. А 2014 год принес ей литературный приз «Аспекты» (Aspekte-Literaturpreis), и книга был объявлена лучшим дебютом в прозе на немецком языке. После такого шумного признания литературоведов «Vielleicht Esther» оказалась в двадцатке бестселлеров.
Süddeutsche Zeitung:
«Ein Text, der beides mitbringt, Moral und Kunst.»

В конце ноября прошлого года Катя Петровская приехала в наш город, чтобы лично рассказать о книге. Встреча с писательницей произошла в Центральной библиотеке в рамках проекта Университета Гамбурга «Go East, Go West. Транснациональные и транслингвистические практики и идентичности между Германией и Центральной и Восточной Европой». Напомним, что Петровская живет в Германии с 1999 года. В ее украинском паспорте стоит имя «Катерина», но сама она называет себя Катей.
Она училась в школе в Киеве, потом в университете в Тарту, защитила диссертацию о поэтике прозы В.Ф. Ходасевича в Москве, а затем уехала в Берлин, где стала писать для русскоязычных СМИ, таких, как «Сноб» и Deutsche Welle. Немецкой публике она стала известна после публикаций в колонке «Западно-восточная дива» еженедельника Frankfurter Allgemeine Sonntagszeitung. «Кажется, Эстер», «роман с немецким языком», опубликован престижным немецким издательством Suhrkamp, и за первый месяц было продано больше двадцати тысяч экземпляров.
На встрече в Гамбугской Центральной библиотеке Катя прочла некоторые фрагменты из книги. Один из них – история случайного спасения в 1941 году, когда семья Петровской эвакуировалась из Киева. Перед домом на улице Лютеранской ждал грузовик. Машина была переполнена, ни одного свободного места. Тогда прадед Кати решительно вытащил из нее кадку с чьим-то домашним фикусом, занимавшим место в «спасательном» кузове, и посадил туда своих сыновей, среди которых был и девятилетний отец писательницы.

По словам Кати, об этом папа рассказывал ей много раз. Но однажды фикус из истории исчез. Все герои остались на месте, пропало только растение. А потом и сам рассказчик забыл, а был ли этот самый фикус. Так что неизвестно, что это было: фикус или просто фикция. От Fiсus, которого Катя «исправила» в книге на Fikus, к Fiktion. Как будто люди обязаны спасением жизни этой самой фикции. От фикуса в горшке к фикции в истории, выдумке. Такая вот невыдуманная случайность, спасшая семью Петровской от Бабьего Яра.

Рассказала Катя и о том, как важно ей было при работе над новеллами найти те немецкие слова, которые создавали бы нужный ритм в тексте, и о том, как много было, пока она писала книгу, случайностей, сыгравших роль в ее судьбе. Одна из них – то, что действие начинается на вокзале в Берлине, а заканчивается на Институтской улице в Киеве, где писательница родилась.

Работу над книгой Катя завершила в ноябре 2013 года. «Что-то слишком часто я здесь, на этой улице…», – слова, которыми заканчивается «семейная» история в новеллах. По воле случая через два месяца на этой улице будет убито больше 100 человек, и весь мир будет следить за происходящим на Майдане.

«Vielleicht Esther» переведена больше чем на десять языков – «Forse Esther», «Enka Esther», «Misschien Esther», «Мабуть Естер»… Нет только одного перевода – «Кажется, Эстер». И то, что книга не переведена на русский, как раз не случайность. В одном из телевизионных интервью Катя даже сказала, что боится русского языка. И в первую очередь потому, что в нем заложен некий моральный кодекс отношения к Холокосту. Ведь каждый язык обладает определенным нарративным характером, и в книге, написанной по-русски, Холокост был бы, по словам Кати, неизбежно показан с точки зрения говорящих на этом языке, то есть, жертв. Жертв, которые не берут на себя ответственность за свое прошлое и настоящее. А вот «язык врага», на котором Катя написала свою книгу, «освободил» ее от этого «жертвенного» мотива. «Vielleicht Esther» написана «просто» человеком.

Лауреат Нобелевской премии мира Эли Визель, переживший Холокост, как-то сказал: «Воспоминания – это жизненный элексир культуры. Они питают надежду и делают людей людьми».

27 января – День памяти жертв национал-социализма. В связи с этой датой в Гамбурге в январе и феврале пройдет ряд памятных акций и мероприятий.

19 января в фойе Ратуши откроется выставка «Die Hamburger Curiohaus-Prozesse: NS-Kriegsverbrechen vor britischen Militärgerichten». В этом году она посвящена судебным процессам над нацистскими преступниками, проходившим в гамбургском Curiohaus, в котором после войны находился британский военный трибунал.

Посмотрев эту выставку, вы узнаете и о самих исторических судебных процессах, и о конкретных успехах и ошибках британских юристов, работавших в занятом англичанами Гамбурге после войны.

Выставка открыта до 12 февраля, часы работы: пн-пт, с 10 до 18, сб–вс, с 10 до 13 часов. Вход свободный.

2 и 7 февраля, в 16 часов, посетители смогут принять участие в бесплатной экскурсии с гидом по экспозиции.

Сопроводительная программа выставки включает в себя множество интересных мероприятий, организованных в различных местах Гамбурга. Фильм, сценическое чтение, экскурсии по бывшему лагерю СС в Нойенгамме и по недавно открытому в нашем городе мемориалу Hannoverscher Bahnhof в Lohsepark.

Более подробно об этих и других акциях «Дней памяти» и времени и месте их проведения можно узнать на сайте www.kz-gedenkstaette-neuengamme.de/veranstaltungskalender

Verfasst von:
Maria Stroiakovskaya