Неудобная Эстер. Гамбург простился с выдающейся женщиной

Текст: Константин Раздорский

Личность

18 июля Гамбург простился с выдающейся женщиной, что чудом осталась в живых после Холокоста и посвятила свою жизнь активной борьбе с неонацизмом и антисемитизмом, против любых форм дискриминации. Бывшая узница концлагерей Освенцим и Равенсбрюк Эстер Бежарано (Esther Bejarano) много лет прожила в нашем городе, и теперь общественность Гамбурга размышляет о том, как достойно увековечить ее память.
3 мая 1945 года советские войска, продвинувшиеся на северо-востоке Германии до мекленбургского городка Любц, внезапно обнаружили, что немцев перед ними больше нет. Вместо противника с ними вошли в соприкосновение американские части. И хотя впервые такая встреча состоялась еще в конце апреля на Эльбе, ликование солдат обеих армий здесь, в Мекленбурге, было не менее радостным.
Во время этого братания союзников какой-то русский приволок на Ратушную площадь города огромный портрет фюрера и со словами «Гитлер капут!» устроил из него костер под смех и одобрительные возгласы зрителей. В собравшейся вокруг толпе наряду с солдатами оказались и восемь бывших узниц Равенсбрюка, что сбежали из-под конвоя во время «марша смерти». Одна из девушек взяла аккордеон, и вокруг костра с горящим изображением фюрера сразу же возник хоровод смеющихся и танцующих людей. Впервые за много месяцев светились радостью глаза 20-летней аккордеонистки Эстер: «Ах, что это был за праздник! По сути, я отмечала тогда свой второй день рождения».
Именно это спонтанное празднование встречи русских и американцев пробудило в ней, после двух лет в концлагерях потерявшей все из своей прежней жизни, отчаянное желание начать с самого начала. Хотя забывать пережитое она отнюдь не собиралась – не тот характер.

Ее звали «крошкой»
Маленькой она была не только в детстве – даже взрослую Эстер друзья в шутку называли Krümel. А как еще называть симпатичную женщину ростом 147 см? Родилась она в декабре 1924 года, ее отец Рудольф Лёви (Rudolf Loewy) был старшим кантором еврейской общины Саарбрюкена, так что музыкальный слух она получила по наследству.
В 1935 году, когда ей было одиннадцать, Эстер впервые увидела Гитлера. Фюрер приехал в их город после возвращения Германии области Саар, после Первой мировой войны находившейся под управлением Лиги Наций. Большинство жителей Саарбрюкена восторженно приветствовало вождя, но в семье Лёви к нему относились настороженно – до них уже дошли слухи об отношении нацистов к евреям.
«Мой отец поначалу не принимал Гитлера всерьез, полагая, что его власти хватит ненадолго, – вспоминала Эстер. – Он считал, что немецкий народ не допустит, чтобы фюрер причинил вред евреям. А вот мама смотрела на вещи более трезво и настаивала, чтобы мы покинули страну, где у евреев больше не было будущего».
И однажды глава семьи убедился в этом на собственном опыте. Во время погромной ночи 1938 года его арестовали и избили, а когда он крикнул штурмовикам, что они не имеют права так обращаться с ветераном Первой мировой и кавалером Железного креста I класса, ему глумливо предложили заткнуться.
Тогда Рудольф понял, что совершил ошибку, не покинув страну, когда была возможность эмигрировать. Старшая сестра Эстер год назад сумела вырваться в Палестину, брат уехал в США. Отец подал в общину заявление на выезд в Швейцарию, но ему отказали – на том основании, что там принимают лишь «чистых евреев», а его мать еврейкой не была. В итоге осенью 1941 года родителей Эстер депортировали в Литву и там расстреляли, о чем их дочь узнала только после войны.
Спасительная музыка
Сама Эстер в 1941 году находилась в сионистском лагере под Берлином в ожидании выезда в Палестину. Но вскоре нацисты закрыли его и отправили всех находившихся там на принудительные работы. Весной 1943 года 18-летнюю Эстер вместе с сотнями других евреев депортировали на восток, и через три дня их поезд остановился на подъездных путях концлагеря Аушвиц.
Всем прибывшим в лагерь делали татуировку с персональным номером. Эстер достался 41948. Ее направили на тяжелые работы, где женщинам-заключенным приходилось ворочать камни. Из-за недоедания и непосильного труда их сил хватало в лучшем случае на несколько месяцев, после чего им оставался лишь один путь – в газовые камеры. Такая участь наверняка постигла бы и Эстер, если бы не музыка.
По прихоти лагерного начальства набирали исполнителей в оркестр, чтобы создать у вновь прибывающих в Аушвиц иллюзию «полноценной жизни» заключенных. Каждый поезд встречали музыкой, и это рождало у новичков ложную надежду, что здесь, видимо, не совсем уж плохо.
В оркестре не было аккордеонистки, и Эстер вызвалась играть на этом инструменте, хотя с детства имела дело только с пианино. Речь шла о выживании, поэтому она решила пойти на риск и вытянула счастливый билет. Общая музыкальная подготовка позволила ей быстро освоить незнакомый инструмент, и угроза газовой камеры отодвинулась.

«Марш смерти»
Эстер спасло ее увлечение музыкой и немного везения. Заболев тифом, она попала в лазарет для евреев, медикаменты которым были не положены. Но ее место в оркестре оставалось незанятым, и начальство распорядилось перевести ее в обычный лазарет, где молодой организм пошел на поправку. Другой счастливый шанс подарила ей бабушка – та же самая, что «помешала» родителям Эстер выехать в Швейцарию, поскольку не была еврейкой. Но именно этот факт и спас ее внучку.
По договоренности международного Красного Креста с немецкими властями евреи с примесью «арийской» крови получили право покинуть Аушвиц. Осенью 1943 года партию таких «полукровок», среди которых оказалась и Эстер, перевели в женский лагерь Равенсбрюк под Берлином. Жизнь в нем тоже была не сахар, но с большей надеждой остаться в живых.
Когда в конце апреля 1945 года к Равенсбрюку стали приближаться советские войска, лагерное начальство стало перегонять заключенных пешком подальше от фронта. Эта практика получила название «маршей смерти» – тех, кто отставал или падал от потери сил, пристреливали на месте. Но война шла к концу, и конвой был уже явно не тот. Эстер вместе с другими женщинами удалось сбежать из колонны и после скитаний по лесам добраться до мекленбургского Любца, где 3 мая советские части встретились с американцами.

«Больше не молчу!»
После войны у Эстер в Германии не осталось никого из родных, и она принимает решение ехать в Палестину. Работает в кибуце, на сигаретной фабрике, учится пению. Выходит замуж за молодого коммуниста Ниссима Бежарано, в их семье рождаются дочь и сын. Однако отношения с Государством Израиль у супругов не складываются. Они резко критически оценивают его политику в отношении палестинцев. «Меня саму дискриминировали нацисты, а сейчас я вижу, как мой народ дискриминирует других», – возмущается Эстер.
Ее отличает обостренное чувство справедливости, однако мнение выходца из Германии не находит отклика у местных евреев-сабров. С их точки зрения, европейские евреи, безропотно позволявшие Гитлеру уничтожать себя, не были участниками и даже свидетелями долгого исторического противостояния между сабрами и арабами, так что не «пришлым» учить местных искусству выживания.

В итоге Эстер вместе с семьей в 1960 году возвращается в Германию. Жить в тех местах, где прошла ее юность, где все напоминало о погибших родителях, она бы не смогла. Бежарано находят приют в Гамбурге – городе, в котором Эстер никогда не бывала. О своем прошлом она предпочитает молчать, и даже близкие не знают подробностей ее пребывания в концлагерях.
Прервать молчание она решает лишь в середине 70-х, наблюдая за деятельностью NPD. Эта правоэкстремистская партия не играет никакой роли в политической жизни страны, получая на выборах мизерный процент голосов, но может проводить свои митинги и демонстрации. И однажды бывшая узница концлагерей становится свидетелем того, как полиция вынуждена защищать разрешенные мероприятия NPD от протестующих левых.
Эта картина не укладывается у нее в голове. Она решительно хватает за рукав полицейского и спрашивает, почему они защищают неонацистов. Офицер требует отпустить его, иначе ему придется задержать ее. «Да ради бога, – усмехается Эстер. – Меня этим не испугаешь – я была в Аушвице!». Именно тогда она принимает решение написать книгу о жизни во времена Холокоста и обратиться к общественной деятельности для борьбы против неонацизма и антисемитизма.

Женщина без компромиссов
Эстер Бежарано встречается со школьниками и рассказывает на примере своей жизни, куда могут привести ненависть, расизм и неонацизм. Организует поездки молодежи в бывшие концлагеря, руководит Объединением преследовавшихся при нацистском режиме, создает международный Освенцимский комитет и до последних дней остается его председателем.
За эту свою деятельность коммунистка Бежарано, официально состоявшая в DKP, удостоена федеральных орденов «Крест за заслуги» 1 класса и «Большой крест за заслуги». Сенат Гамбурга отметил ее работу двумя своими почетными медалями. Она всегда говорила то, что думала, и поэтому была неудобной личностью со множеством «острых углов», но никто никогда не оспаривал искренности ее позиции и постоянного стремления к справедливости.
В 2020 году Эстер передала в Бундестаг петицию, подписанную более чем сотней тысяч человек, с требованием объявить 8 мая, день капитуляции нацистской Германии, официальным праздником. Это стало, по сути, ее завещанием, ее напутствием новым поколениям по поводу нацизма: «Да, вы не виноваты в том, что те времена были. Но будете виноваты, если не захотите ничего знать о них. Вы должны знать все о том, что тогда случилось, и почему это случилось».
Лучше, наверное, и не скажешь…

Verfasst von:
Maria Stroiakovskaya