Свобода и независимость – главные ценности Гамбурга

Текст: Юрий Одессер

Основным занятием горожан после становления графского Гамбурга в конце XII века стала торговля. А главным условием для успешной торговли были свобода и независимость города, что его жители хорошо понимали и боролись за них  все последующие столетия.

Город и графы

Независимость была естественной потребностью еще у первых свободных поселенцев, начинавших обустройство графского города в конце XII века. Их община изначально имела самоуправление, а в дальнейшем горожане пользовались каждым удобным случаем для получения от графа Адольфа III дополнительных свобод и привилегий. Они выторговали у него большие уступки, когда Адольф перед уходом в III крестовый поход хотел заручиться их лояльностью  на время своего отсутствия.

Жители ухитрились использовать даже 26-летнюю оккупацию своего города датчанами: ранее состоявший из двух частей Гамбург был объединен. В 1220 году  построили первую общую ратушу (на углу нынешних Kl. Johannisstraße и Dornbusch). В ней заседал Совет (правительство) из 30 членов с двумя бургомистрами, которые ежегодно сменялись у кормила власти. В Совет мог быть избран любой житель, «если его часто видели на улицах».

Для защиты своей свободы и независимости горожане брались за оружие: в 1227 году они приняли участие в знаменитой битве при Борнхёведе и разгромили датчан. В случае  необходимости «честные купцы» шли даже на подлог. Для нейтрализации попытки церкви вернуть себе епископскую часть города его жители сфабриковали Freibrief – документ о своих правах, подписанный якобы императором Фридрихом  Барбароссой.

Повезло Гамбургу со своим следующим властителем – графом Адольфом IV. После его ухода в монастырь город  реально стал независимым. Такое его положение длительное время не вызывало конфликтов. В 1270 году Гамбург впервые назван «свободным городом» (freie Stadt). В 1276 году было законодательно запрещено проживание в нем аристократов. К этому времени относится зарождение гамбургской республики, в которой власть принадлежала купцам-ганзеатам – вплоть до 1918 года.

Между Ганзой и Данией

Главные силовые центры средневековой Северной Европы – Ганза и Дания – были в состоянии перманентного конфликта. Гамбургу, имеющему свои собственные деловые интересы, приходилось постоянно лавировать между ними. Он не всегда поддерживал военные акции Ганзы против Дании. За такую  оппортунистическую политику город подвергался порицанию и даже оказывался на грани исключения из Ганзы.

Положение еще более осложнилось после 1460 года, когда умер официальный властитель Гольштейна бездетный граф Адольф VIII. Его наследником стал избранный аристократами Шлезвига датский король Кристиан I. Он потребовал, чтобы Гамбург, относившийся к Гольштейну, признал его власть. Для города это могло означать потерю независимости. Гамбуржцы нашли компромиссное решение: король лишь частично стал господином города, при этом остававшегося свободным. Король подтвердил все его привилегии и торговые льготы. Такая борьба на дипломатическом поле, переходившая иногда в военные конфликты, продолжалась между Гамбургом и датской короной три столетия. Известны эпизоды, когда датчане осаждали Гамбург, один раз они даже оккупировали его, но ненадолго. Город в таких случаях подключал все свои международные связи, и датчанам приходилось уступать.

У Гамбурга была возможность выкупить свою независимость. В 1650 году Дания предложила за высокую, но вполне доступную плату продать свое право на гамбургский суверенитет, а в придачу отдавала находившиеся под ее властью Альтону, Оттензен, Пиннеберг и ряд островов на Эльбе. Совет города дал согласие, но недальновидные и прижимистые члены «Бюргершафта» отказались. В случае удачи этой сделки судьба Гамбурга могла бы быть совсем другой.

Многовековая борьба Гамбурга за независимость от Дании закончилась в 1768 году заключением взаимовыгодного Готторпского договора Gottorper Vergleich. По нему Дания за плату почти в полтора миллиона рейхсталеров переставала претендовать на наш город. Интересно, что в заключении договора приняла участие Россия, и Екатерина II поставила свою подпись под ним.

Свобода или безопасность

Как известно, свобода и безопасность находятся в тесной взаимозависимости, причем в обратной: чем больше одной, тем меньше другой. Это объяснил еще великий Спиноза. Гамбуржцы остро прочувствовали проблему выбора между свободой и безопасностью после наполеоновской оккупации. И хотя город вновь стал независимой республикой, он начал осторожно искать сближения с остальной Германией.

Чтобы лучше понять, что происходило в этот период в Гамбурге, кратко ознакомимся с перипетиями освободительного движения в остальной Германии.

Наполеоновские войны вызвали к жизни немецкое движение сопротивления. Чтобы мобилизовать народ против французов, идеологи борьбы проповедовали ненависть к захватчикам. Поэт Эрнст Мориц Арндт в пафосной стихотворной форме не только выступал против политики французов, но отрицал в целом их философию и образ жизни. Он утверждал, что всякая «примесь чужого вещества» наносит народу непоправимый вред. Он призывал ненавидеть не только французов, но и всех чужих. Чужой – значит враждебный. Другой идеолог-националист, отец немецкого спортивного движения Фридрих Людвиг Ян, считал, что несчастье Германии – поляки, французы, священники, помещики и евреи. Идеология борьбы обретала экстремистские, националистические формы, наполненные мистической ненавистью, которая не требует объяснений.

Для победы над французами, помимо возбуждения в народе ненависти к врагам,  ранние немецкие националисты считали необходимым объединение немцев. После войны проблема национального единства вышла на первое место. Для ее решения националисты стали использовать ненависть – как инструмент, уже показавший свою эффективность. Французы были побеждены и для этой цели не годились. Поэтому переключились  на традиционного козла отпущения – евреев. Подправили идологическую базу – присутствие евреев как народа противоречит идее чистоты германских племен. Как раньше ненависть к французам, так позже травля евреев стала использоваться как средство в пропагандистской кампании «борьбы за выживание». В этой борьбе должен был сформироваться германо-христианский «Großvolk» – «великий народ» (Ф.Л. Ян).

Идеи ранних немецких националистов не повлияли на процесс становления единой Германии. Объединение страны произошло по монархическому сценарию, скорее вопреки идеологии национализма (хотя у националистов и Бисмарка было много общего, например, «не речи решают большие вопросы, а железо и кровь»). Судьба уготовила этой идеологии стать основой для, наверное, самого страшного режима в истории Германии, да и всего человечества. Она стала инструментом жесточайшей диктатуры, которая методично уничтожала одних «немецких врагов» и планировала ликвидацию или подчинение всех других. Неслучайно NS-авторы отмечали Яна и Арндта как первых, имевших расовое сознание.

А что же Гамбург? Многие его граждане погибли на чужой войне, а сам он пережил тяжелую французскую оккупацию. Поэтому жители думали о необходимости присоединения к большому сильному немецкому государству, способному защитить город от иноземной агрессии. В 1871 году Гамбург вошел в единый Германский Рейх. Однако это произошло, когда другого выхода не было. Ведь гамбуржцам было нелегко отказаться от вожделенной свободы. Поэтому национализм, как идеология движения к немецкому единству, не получил у нас такого развития, как в большинстве других немецких, прежде всего прусских городов.

Были еще причины, не позволившие гамбургскому патриотизму переродиться в национализм. Деловые и торговые люди в своей массе были толерантны, они не могли питать мистическую ненависть к чужим. Ведь эти чужие были их деловыми партнерами и за границей, и внутри города. Голландцы и англичане, евреи и французы привносили в экономику и культуру города свои достижения в течение всей истории его существования. И это стало одним из важнейших факторов успешного развития города. Мы об этом подробно говорили в предыдущих номерах журнала. Конечно, и в Гамбурге бывали сильные проявления и религиозного, и бытового национализма и нетерпимости. Но в целом историческая модель гамбургского общества своим существованием опровергает основное положение национализма, что иностранное   влияние наносит безусловный вред всему народу в целом.

Verfasst von:
Maria Stroiakovskaya